GreatPhilosophy

Классическая рациональность (картезианско - кантовский трансценден- тальный разум) мыслит вещи, которые полностью "артикулированы вне самих себя, т.е. в пространстве, и не имеют внутреннего" ([4]. С.205), не имеют скрытых "сил внутри", доступны внешне му наблюдению, отнесению к координатам. Поэтому при работе с фактами мыслительной, духовной реальности необходимы, считает М.К.Мамардашвили, "иные метафизические пос тулаты и допущения, чем те, которые допускались классикой и полагались ею в качестве всеобщих и универсальных, совпадающих с абсолютными чертами самой действительности" ([2].

С.79). Возникает проблема "построения онтологического пространства мысли, отлич ного от так называемого декартова пространства" cite 2. Здесь и может прийти на помощь теоретической мысли Дантово пространство с его "нетленной геометрией".

Во-первых, в Дантовом пространстве "внутренние силы" получают свое внешнее выраже ние, пространство Ада выворачивает во вне то, что было скрыто внутри: обжоры - вязнут в нечистотах, свирепые - постоянно дерутся друг с другом, барахтаясь в болотах Стикса, убийцы, грабители, насильники - погружены в реку кипящей крови, прорицатели и волшеб ники - имеют свернутую назад голову, а сеятели раздоров и раскола - сами рассечены и т.д. Правда, это "овнешнение" внутреннего становится только в "нетленном" пространстве, только там, а не здесь. Ибо здесь далеко не всегда грабители и убийцы купаются в кипящей крови, а сеятели раскола и раздора сами не оказываются расколоты и разодраны: мысль о раздоре не раскалывается, а мысль о насилии и убийстве не убивает саму себя. Но там, в душе, это происходит (вспомним "Портрет Дориана Грея" Оскара Уайльда).

Во-вторых, в этом мире, здесь, где Декарт справедливо запретил появляться душе, она у Данте все-таки себя проявляет. И это ее проявление обнаруживается в избегании отож дествления себя с миром, в процессе которого и строится особая "геометрия" жизненного пространства души. Данте символически разворачивает ее в чисто пространственную ситу ацию в Первой песне " Ада":

Земную жизнь пройдя до половины

Я очутился в сумрачном лесу . , -

так начинает Данте свою "Божественную комедию". И здесь, пытаясь пройти через дикий лес, дремучий и грозящий всякими бедами, стремясь к вершине, где светит "путеводная планета", герой встречает три препятствия : рысь, льва и волчицу.

И вот, внизу крутого косогора, -

Проворная и вьющаяся рысь,

Вся в ярких пятнах пестрого узора.

Она, кружа, мне преграждала высь,

И я не раз на крутизне опасной

Возвратным следом помышлял спастись . .

Навстречу вышел лев с подъятой гривой.

Он наступал как будто на меня,

.И с ним волчица, чье худое тело,

Казалось, все алчбы в себе несет; .

Меня сковал такой тяжелый гнет

Перед ее стремящим ужас взором,

Что я утратил чаяние высот.

(Ад, 1, 31-36,45-54)

Как уже говорилось, произведение Данте - это грандиозный символический образ чело веческого мира. Каждый персонаж, каждый шаг героев имеет все четыре толкования, при менявшиеся в средние века к священным книгам Писания: буквальный, аллегорический, моральный и анагогический. Так и в этом первом приключении Данте: лес, холм, звери, -все имеет значение, как толкуют комментаторы. Сумрачный лес - аллегорически изображает заблуждения человеческой души, холм - восхождение к правде, звери - символы человечес ких пороков: рысь (в оригинале пантера "вся в ярких пятнах пестрого узора") олицетворяет иллюзорность земных радостей, сладострастие, обман; лев - гордость, силу, власть; волчица - алчность и себялюбие. Три зверя представляют собою злые силы, препятствующие вос хождению человека к совершенству - и в этот открывается высшее символическое значение эпизода, его анагогический смысл (см. [15]. С.496).