GreatPhilosophy

Одним из современных исследований в области национальной духовной культуры является книга В.К. Кантора о русском европеизме. Автор обращает внимание на проблему отношений России с Западом. Он пишет, что в считающихся абсолютно противоположными течениях западников и славянофилов есть много общего. В конечном счете, и те и другие пришли к идеализации России, однако такие взгляды Кантор называет «романтизмом» и противопоставляет им «реализм» - идею «русского европейца». Характеризуя их, пишет, что это люди, «которые знали себя, исходили из своих потребностей, из реальных нужд народа». Русский Европеец чувствует себя дома и на Западе, и у себя в стране.

Это кардинально отличает его от ярых сторонников западничества, часто разочаровывавшихся в своих идеях после того, как, побывав заграницей, они видели реальные противоречия, царящие в Западной Европе. «Таким образом, - пишет Кантор – романтический идеал рухнул перед суровой реальностью, а стало быть, для психологического и идейного само спасения русскому западнику надо было признать себя не только наследником высших идей Европы, а наиболее адекватным их выразителем»[12]

Автор считает, что если мы будем отгораживаться от Запада, заявлять, что мы – не Европа, то это приведет к широкому распространению национализма. Поэтому России не нужно ни от кого закрываться «железными занавесами», а наоборот, как хранительнице истинного христианства (отсюда выражение «Москва – третий Рим»), т.е. сути европеизма, стать «центром и выразителем самого духа Европы»[13]. Говоря об этом, Кантор напоминает, что история России есть неотъемлемая часть истории Европы, все азиатские земли нашего государства были присоединены много позже того, как русские сформировались как нация.

Но путь «возвращения» России к Европе очень труден. И, по мнению Кантора, начинать его надо со становления личности. Личности, которая в первую очередь обладает чувством собственного достоинства. «В России, - пишет автор, - параллельно возникли и существовали два типа личности: 1) личность европейского типа, желавшая жить в правовом пространстве и иметь свободу от и свободу для; 2) и характерная для России XIX века «личность вопреки»»[14]. Столкновение этих двух типов, а также то, что «за века развития не выработался регулятор, отличающий произвол от свободы личности» с точки зрения Кантора имело катастрофические последствия для страны. «Так была сотворена российская катастрофа»[15] - говорит он.

Автор ставит вопрос о дальнейшем пути развития страны: на что надо опираться, чего опасаться? Рассуждая об этом, Кантор пишет: «Что ставить во главу угла? Величие и грандиозность государства?… Или нормальное существование каждого отдельного российского человека – жизнь сытую, обеспеченную, благоустроенную, лишенную перманентных катаклизмов? Иными словами, быть сверхдержавой или страной, развивающей культуру и цивилизацию, основанную на правах личности?» Он считает, что сочетать эти два пути невозможно, именно в попытках создания таких соединений автор видит причину всех российских неудач. Неправильное решение, ошибочный путь, по мнению Кантора, может привести к непоправимым последствиям. Если Россия вновь окажется «варварской страной», то вместе с нами полетит в пропасть весь мир. Одним словом, наступит конец света. Чтобы избежать этого, мы должны стремиться к цивилизации, к становлению личности.

Защищая свою точку зрения, автор говорит о том, что видные деятели искусства и науки были яркими примерами «русских европейцев». К ним Кантор относит Петра Великого, Пушкина, Лермонтова, Тургенева, Чернышевского, Карамзина - словом людей, которые, по выражению автора, «составляют честь, славу и духовный фундамент русской культуры». Получается, что люди, которых принято считать истинно русскими по сути своей - европейцы?

Рассмотрим, как же идеи русской Европы отражались в творчестве двух великих русских писателей – Пушкина и Тургенева.

Пожалуй, об Александре Сергеевиче Пушкине в России говориться столько, сколько, наверное, не сказано ни о ком. Однако за пределами страны из русских классиков наиболее известны Толстой и Достоевский. Почему так происходит? Кантор объясняет это тем, что «для европейцев, ищущих почвенности и экзотики, Пушкин недостаточно русский»[16]. Действительно и сам поэт отмечает: «Бывало что ни напишу, / Все для иных не Русью пахнет»[17]. «От России ждут тайны, загадки» - говорит Кантор. С точки зрения Европы наша страна была чем-то диким, непонятным, и от русской литературы ждали скорее странных сказок, но никак не взглядов Пушкина, который скорее был близок ко многим западным поэтам, вроде Шекспира, Данте и Гете. Но каким образов в центре русской литературы встал «европейский» поэт и писатель? «Вдумаемся в этот парадокс, - отвечает нам Кантор, - ведь самое поразительное, что последующая русская литература тоже искала в Пушкине какой-то тайны, изменяя на каждом шагу его заветам».[18] Это, по мнению автора, привело к «превращению поэта в кумира», идола, которого не понимали, но которому поклонялись, как когда-то древние славяне своим «божкам».